Прежде чем начать свой бизнес, Дмитрий Шубин оценивал рынок и налаживал контакты, занимаясь автоматизацией нефтегазовых предприятий. Когда ему было слегка за 30, собрал команду и наладил производство сепараторов для газовой промышенности. Сегодня оборудование PLCGROUP установлено на предприятиях структур «Газпром» и «НОВАТЭК», что позволяет небольшой казанской компании иметь 900 млн. рублей в годовом обороте. Теперь предприятие увидело для себя новую нишу — изготовление компрессоров, способствующих тушению факелов на российских нефтепромыслах. О качестве российского газа, непростом налогообложении и халатном отношении добытчиков сырья к ресурсам директор PLCGROUP Дмитрий Шубин рассказал в интервью «БИЗНЕС Online».
«ПЕРВЫЙ СЕПАРАТОР ИЗГОТОВИЛИ ЗА СЧЕТ СОБСТВЕННЫХ СРЕДСТВ»
— Дмитрий Николаевич, среди клиентов вашей молодой компании предприятия структуры «Газпром» и «НОВАТЭК». Как вам удалось выйти на них?
— С большим трудом. Эти предприятия не хотят даже разговаривать с компаниями, которые существуют на рынке меньше года. Но я работал с их представителями, будучи главным инженером в ООО «НПП «ГКС» (компания осуществляет работы для предприятий нефтегазовой, нефтехимической, пищевой и других отраслей промышленности — прим. авт.), поэтому связи были. Но если раньше мы взаимодействовали по вопросам автоматизации, то, открыв свою компанию, мне нужно было доказать состоятельность в области производства технологического оборудования. Первый сепаратор изготовили за счет собственных средств. А когда доказали, что он работает и действительно эффективен, то заказчик в лице «НОВАТЭК-Юрхаровнефтегаз» поверил в нашу команду. С тех пор мы начали работу на Севере.
В нашей отрасли очень сильно развито так называемое сарафанное радио — информация быстро передается от заказчиков, с которыми работаем, к будущим заказчикам. Так мы начали наращивать объемы производства, увеличивая свой ритм. Процесс становления мы прошли за два года. Год с момента основания компании мы получали разрешительные документы, прежде чем выйти на рынок.
— Почему так долго?
— Сложная процедура лицензирования в российском законодательстве загоняет в замкнутый круг. Например, для того чтобы принимать заказы, нам нужно аттестовать сварочное производство. Но для того чтобы получить разрешения и аттестоваться, необходимо иметь квалифицированных сварщиков, которые должны работать на этом самом оборудовании, расположенном на уже функционирующей технологической площадке. А для приобретения и содержания этого изначально нужно иметь заказы и, соответственно, финансовые средства. Окольными путями все это обойти не пытались — из собственных средств взяли в штат специалистов, закупили оборудование, начали работать.
— Какой объем инвестиций был вложен в PLCGROUP?
— Около 12 миллионов рублей. Изначально мы начинали бизнес вдвоем с Алексеем Мякотой. Позже к нам присоединился третий учредитель. Первые инвестиции в бизнес были привлечены из собственных средств. У меня были накопления за время работы в других компаниях, второй партнер продал землю, третий — заложил собственную квартиру под кредитные деньги.
Я руковожу предприятием, второй учредитель занимается крупными проектами по «Газпрому» и «НОВАТЭКу», третий — отвечает за производство. И мы все выходцы из Казанского химико-технологического университета.
— А в какой момент вы решили начать свое дело, и с чем это было связано?
— На прошлом месте я проработал четыре года и уже не видел там для себя перспектив. Я предлагал своему бывшему руководителю заниматься не только автоматизацией сепарационного и массообменного оборудования, но и его производством. Но он не верил, что это дело заладится. Тогда я ушел вместе с людьми, которые в этом видели свое будущее. И мы организовали свое дело.
НЕВЫСОКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ И ВЫСОКИЕ НАЛОГИ
— С каких именно проектов начинали и какие выполняете сейчас?
— В первый год мы занимались только проектированием технологического оборудования и пусконаладочными работами по автоматизации. На сегодняшний день мы поставили более 10 технологических блоков по сепарации газа для различных газодобывающих и перерабатывающих компаний в Новом Уренгое. Уже осуществлена на 100 процентов поставка линий очистки и подготовки газа для «Арктикгаз» (дочерняя компания предприятия «НОВАТЭК» — прим. авт.) Это сепараторы, разделители, блочное оборудование, контрольно-измерительные приборы, запорная и регулирующая арматура. Все это необходимо для разделения поступающего в трубу газового конденсата на газ и конденсат, который в дальнейшем идет на переработку, и из него получают бензины и дизельное топливо.
Есть проекты для компании «Лукойл». К примеру, мы осуществляем комплексную автоматизацию технологического оборудования, произведенного иностранными компаниями.
— Какова стоимость ваших сепараторов?
— Цена варьируется от 300 тысяч рублей до нескольких миллиардов в зависимости от сложности решаемой задачи. Но нужно понимать, что прибыльность изготовления небольшая, так как стоимость материалов и изготовления высока.
— Кто ваши конкуренты?
— «Курганхиммаш», «Корпорация «Уралтехнострой», «Туймазыхиммаш». Нашу сферу особо конкурентной не назовешь из-за сложности производимого оборудования. Достаточно комфортно находиться в этом сегменте. Самое главное — не подводить заказчика по качеству, выдерживать сроки поставки.
«Нашу сферу особо конкурентной не назовешь, из-за сложности производимого оборудования»
— С какими сложностями сталкиваетесь, ведя свой бизнес?
— Во-первых, тяжело осознать, что львиную долю прибыли нужно отдать государству. Около 40 процентов от выручки у нас уходит на покрытие стандартной ставки по общему налогообложению. К тому же многие российские производители и реселлеры «любят» срывать сроки изготовления и поставки. К сожалению, порой подводят и эксклюзивные поставщики. Здесь сложнее, замены нет.
Еще одна проблема — нет кадров. Российский рынок сталкивается с отсутствием профессионалов своего дела. И я даже не говорю о специалистах с опытом. Уровень многих выпускников институтов сравним с уровнем выпускника ПТУ. Но самое главное — нет желания учиться. Зато есть желание сразу получать хорошую зарплату без особых вложений.
И еще такой момент. Очень много оборудования приходится закупать у зарубежных компаний, потому что отечественные производители не изготавливают его. А рынку нужна конкуренция...
КАК ПОТУШИТЬ ФАКЕЛ?
— Среди ваших партнеров есть компания «Виком-М», ориентированная на нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие заводы. Что дает вам сотрудничество с ними?
— Спустя какое-то время мы обратили внимание на то, что наши заказчики озабочены вопросом переработки попутного нефтяного газа. Проблема его утилизации обсуждается в стране уже очень давно, но особых изменений нет. Не меняют ситуацию и повышение штрафных санкций за сверхнормативное сжигание. Кубометры нефтехимического сырья так и горят в факелах по всей стране. Мы увидели перспективы работы в этой нише.
Сначала устройства компримирования газа (повышение давления газа с помощью компрессора —прим. авт.) начали закупать через поставщиков, но это неудобно, находишься в постоянной зависимости. Решили, что нужно наладить собственное производство, но не знали как. Помогли друзья в технопарке «Идея» в лице директора Сергея Юшко. Он познакомил нас с резидентом технопарка Тимуром Мирзоевым, директором компании «Виком-М». Тимур Бердыевич — очень уважаемый человек в области винтовой компрессорной техники, но его предприятию нужна была финансовая поддержка.
Большинство крупных предприятий-заказчиков работают без аванса, с отсрочкой платежа после поставки оборудования. Для этого нужно иметь хорошие оборотные средства для инвестирования в проект. Такой возможности нет у небольших компаний.
Совместно с компанией «Виком-М» мы приступили к производству компрессорной техники, способной потушить факелы на российских нефтепромыслах, что в свою очередь уменьшит вредное воздействие на окружающую среду и позволит экономить ресурс. У попутного нефтяного газа высокая энергокоемкость, и его можно использовать для выработки электроэнергии. Потери же попутного газа связаны с отсутствием необходимой производственной инфраструктуры для его сбора.
— Как в целом решается вопрос с горящими факелами на нефтеперерабатывающих предприятиях России?
— Московская компания «Метапроцесс» плотно занимается этим вопросом, но на базе импортного оборудования. В основном сейчас поставляется оборудование из Франции, хотя подобные устройства производятся и в Пензе. Использование иностранных приборов влечет за собой проблемы с запчастями и дальнейшим обслуживанием. Дело в том, что у нас в стране недостаточно чистый газ для того, чтобы его дальше как-то транспортировать. Импортная техника очень быстро выходит из строя. При этом стоимость российского оборудования начинается от 30 миллионов рублей, тогда как иностранного — от 50 миллионов.
В Оренбурге есть несколько предприятий, где факелы уже потушены, в Томске ведется активная деятельность. В этом городе и у компании «Виком-М» на заводе «Газпром нефть» установлено компрессорное оборудование, которое сжимает газ. Факел там уже не горит.
Сейчас мы совместно с «Виком-М» изготавливаем компрессор для закачки попутного нефтяного газа, который приведет к тушению факела на «НОВОТЭК-Таркосаленефтегазе» в Тюменской области. С ними уже заключен контракт. В феврале оборудование будет сдано в эксплуатацию.
— А татарстанские предприятия проявляют интерес к инфраструктуре для сбора попутного нефтяного газа?
— Наверно, проявляют, но действий, скажем, от «Татнефти», никаких нет. Мы презентовали им свои разработки. Думается, их останавливает цена оборудования и, возможно, нежелание что-то менять в уже давно сложившемся процессе работы. В итоге мы не сотрудничаем ни с одним предприятием в Татарстане. Хотелось бы, конечно, плотно освоить бизнес в республике, а также начать работу с «Роснефтью» и «СИБУР Холдингом». А в планах, конечно, выйти на международный уровень.
СЕРЬЕЗНАЯ ПОМОЩЬ ПОСТАВЩИКОВ
— Какие еще партнеры помогают вам, молодой компании, заявить о себе?
— Еще до открытия своей компании у нас были выстроены хорошие отношения с крупными поставщиками: Samson, Emerson, YokogawaElectric, Siemens, «Метран», ИВЦ «Инжехим», «Самараволгомаш», «Гравис». С представителями этих компаний я и мои сотрудники знакомы лично. Наши поставщики уверены в нас, поэтому часто поставляют нам оборудование без первоначальной оплаты и с отсрочкой платежа. Это позволяет нам не вкладывать все оборотные средства в один проект, а вести сразу несколько, что очень удобно для нас. В основном мы закупаем контрольно-измерительные приборы, регулирующую арматуру, сотрудничаем по металлопрокату.
— А за установку и разработку систем противоаварийной автоматики и пожаротушения взялись для дополнительного заработка?
— Нет, мы стараемся максимально закрывать задачи, которые ставит перед нами заказчик, поэтому приходится выполнять и эти работы. Противоаварийную автоматику мы применяем очень давно. Что касается систем пожаротушения, то мы сотрудничаем с производителем «3M», выпускающим специальный инертный газ Novec. Установки с углекислым газом требуют особых условий транспортировки, монтажа и эксплуатации. Углекислый газ в больших количествах опасен для жизни, поэтому может применяться только там, где исключено присутствие человека во время тушения пожара. Поэтому Novec — наиболее оптимальный выбор для установок газового пожаротушения. Он безопасен для человека и окружающей среды, его легко транспортировать без специальной техники, а сами установки не занимают много места. Мы у себя на компрессорных установках используем именно такую систему.
«ЗА МИЛЛИАРД НАМ ВЫХОДИТЬ НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ»
— Какова рентабельность вашей компании?
— Не более 20 процентов.
— Какова годовая выручка?
— В первый год существования оборот нашего предприятия составил порядка 15 миллионов рублей, за второй год около 138 миллионов, в этом году планируем выйти на рубеж в 900 миллионов рублей. Эта сумма складывается в основном из заказов от «НОВАТЭКа» и «Газпрома» по производству технологического оборудования. Но за миллиард нам выходить не хотелось бы.
— С чем это связано?
— Это будет означать, что мы вышли в другой сегмент. Сейчас мы в сегменте среднего бизнеса. При переходе в крупный бизнес нужно будет держать заданный ритм, играть совсем по другим правилам: наращивать объемы, увеличивать штат сотрудников. Мы захлебнемся, сейчас для нас это сложно. На данном этапе нам комфортнее в том сегменте, в котором мы находимся. Погоня за количеством может сказаться на качестве, а нам этого не нужно.
— Сколько человек у вас работает?
— В компании 98 сотрудников. Это инженерно-технический персонал, специалисты со средним техническим образованием, служба логистики, ОТК, разнорабочие. Средняя зарплата — 22 тысячи рублей.
«НАШЕ ОБОРУДОВАНИЕ ПЫТАЛИСЬ СКОПИРОВАТЬ»
— Какие разработки ведутся в вашей лаборатории?
— Когда она только появилась, было проведено очень много замеров, экспериментов для того, чтобы довести наши сепараторы до нужного уровня работы. Теперь мы можем говорить о высоком КПД нашего сепарационного оборудования. В практике был случай, когда наше оборудование недобросовестный заказчик пытался скопировать, но их устройство не работало, расчеты отличались.
Но прежде были определены факторы, влияющие на функционирование оборудования. Всю эту работу мы проделали вместе с учеными из КХТИ (ныне КНИТУ — прим. авт.). Мы обратились к ним за теоретической помощью. Руку на пульсе держал ректор института Герман Сергеевич Дьяконов, с расчетами помогал профессор Ренат Назипович Зарипов. Сергей Владимирович Юшко, будучи преподавателем этого вуза, также задавал нам нужное направление развития. И уже потом мы реализовали все на практике. Теперь на нашей производственной базе люди защищают диссертации, остаются работать, среди сотрудников — 6 кандидатов наук. Сам тоже подумываю взяться за диссертацию.
На сегодняшний день одна из главных разработок — устройство, доказывающее эффективность работы наших сепараторов. Прибор позволяет определить количество уноса жидкости в газе при его сепарировании. Разработка запатентована.
Рядом с лабораторией находится наш полигон, где мы совместно с компанией «ИВЦ «Инжехим» (проектирование и изготовление оборудования для нефтехимической и нефтегазоперерабатывающей промышленности — прим. авт.) изучаем работу внутренних устройств сепараторов для увеличения производительности, а также испытываем новые контактные устройства. Производственная площадка площадью около 1 тысячи квадратных метров находится в Лаишево. Мы арендуем помещения там, потому что это дешевле, нежели в Казани.
— С какими нестандартными заказами сталкивались?
— Был у нас один весьма интересный социальный проект. Наши «автоматчики» делали говорящие корзинки для бумаг. Казанская гимназия заказала нам данный проект для обучения учащихся автоматизации. В них комок бумаги бросаешь, они в ответ: «Спасибо», «Я заполнена» и т. п. Корзинки могли между собой общаться, контролировать местоположение друг друга, дублировать информацию. Нам было просто интересно такое разработать, никакой выгоды от этого не было.
«МЫ-ТО БЕНЗИН НЕ ПРОДАЕМ»
— Какова ситуация с откатами в вашей отрасли?
— Мы не сталкивались. Все договоры у нас прямые и все на виду. Мы работаем на результат. А для предприятий структуры «Газпрома» и «НОВАТЭКа» важно, чтобы к ним поступило работающее оборудование и в срок, а не лишние деньги получить. В нашей отрасли одни и те же люди переходят из предприятия в предприятие. Если сотрудника уличат в получении взятки, он больше никогда не сможет работать в данной сфере. Никто рисковать не будет. Я не знаю, возможно, о наличии коррупции стоит говорить в сфере продажи готовых продуктов — газа, бензина, дизтоплива. Но мы-то бензин не продаем.
ЛЕГКИЙ РОК И ЛЮБОВЬ К ХИМИИ
— В свое время вы, наверное, были активным студентом, раз сохранили связь с профессурой своего вуза?
— Нет. Я старался, конечно, учиться, но времени не хватало. Сначала играл в музыкальной группе, потом одновременно работал по специальности и учился.
— А что за группа?
— Еще в школе с друзьями организовали группу «Графиня Рудольштадт». Я был ударником.
— В группе были поклонники писательницы Жорж Санд?
— Нет. Сначала было название «Диагноз», но потом мы поняли, что это не очень подходящее название для группы. Ткнули на первую попавшуюся книгу на полке и переименовали группу.
— Какую музыку вы исполняли?
— Это был легкий рок в стиле группы «Агата Кристи». Мы играли исключительно свои песни. Музыку писали я и басист, а солит занимался текстами и пел голосом Глеба Самойлова. Сейчас спустя много лет нам всем хочется вновь встретиться, сыграть что-нибудь для себя, близких... Наверное, как-нибудь соберемся.
— Не возникало желания стать музыкантом? Почему вы выбрали такую специфическую область для своего бизнеса?
— Нет, не возникало. Музыка — хобби, а моя работа — это полученная специальность, то, чем я хотел заниматься в жизни. Мне очень нравилась химия. В школе я был президентом кружка, который мы организовали вместе с учительницей химии. Я там даже какие-то занятия сам проводил. Но эту науку мне хотелось совместить с хай-теком, что ли. Тогда техника только начинала развиваться и причем семимильными шагами. Что ни год, то новый вид контроллера, например. Динамика явная. Я увидел в этом перспективы.
— Какие увлечения есть сейчас?
— Увлекаюсь экстремальными видами спорта: парашютный спорт, офф-роад (преодоление бездорожья на внедорожнике — прим. авт.). Когда есть время, активно занимаюсь туризмом. С друзьями сплавлялись по многим рекам Марий Эл, Башкирии, на очереди — Пермь.
— Чем занимается ваша супруга?
— Она журналист, но наработалась по специальности и ушла в стихию цифр. Переквалифицировалась, теперь — бухгалтер.
УЖАСНЫЙ ПЕРЕЕЗД В КАЗАНЬ
— Кто ваши родители?
— Я из семьи военного. Мы ездили по всей стране. Долго жили на Дальнем Востоке. В Казань переехали, когда я учился в 6-м классе. Это был ужас. До переезда мы жили в спокойном Благовещенске, а здесь бандиты, по улицам ребята с монтировками, завернутыми в газетку, ходят. У меня еще тогда длинные волосы были, и всем от меня что-то надо было. Начал заниматься каратэ-до. Меня, с одной стороны, втягивали в группировку, а с другой — правоохранительные органы агрессивно пытались завербовать, чтобы я им начал помогать ловить этих гопников. Не сразу они от меня все отстали, пришлось намучиться, и не один раз мне вправляли нос...
— А когда произошел переломный момент?
— Я учился в 125 школе. Как и везде, она разделилась на два фронта: группировка и все остальные. Но в нашей же школе драк было очень много, потому я жил и учился в Азино, куда съезжались все «трущобники». Деление территории было жестким. И наш директор Охолина Людмила Иосифовна придумала провести спортивные соревнования между двумя разделившимися, так сказать, лагерями. А так как я уже занимался каратэ-до, то мне удалось привести свою команду к победе. Это было показательно. Члены группировки ощутили, что они могут быть побежденными, а другие — что они могут объединиться и противостоять.
— Чему вас научил этот непростой в жизни период?
— Я понял, что никто тебе не поможет, кроме тебя самого. И еще очень важно, какое у тебя окружение. Нужно четко видеть грань, кто друг, а кто просто знакомый. Я очень ценю дружбу и всегда поддерживаю отношения с людьми, ставшими близкими.
Видеть грань между дружбой и работой тоже важно. Мы с партнерами вообще-то давние друзья. Но на работе мы выдерживаем субординацию. Можем разругаться в пух и прах по каким-то вопросам, но, когда выходим с работы, общаемся уже как друзья. Это очень важно для ведения совместного бизнеса.
— И последний наш традиционный вопрос — три секрета успешного бизнеса.
— Работать без остановки, не сдаваться и не опускать руки, важно верить в себя и в свою команду.
Бизнес-онлайн
